Дневник пользователя Маринa

Столько негатива стало последнее время в нашей жизни, а еще и осень со своими спутниками - депрессией, раздражительностью, недосыпанием... В общем, повальная грусть-тоска. Лето позади, а значит, теплых и солнечных дней будет становиться все меньше. Уже не пощеголяешь в открытых летних нарядах, не поваляешься на солнышке на берегу речки… К тому же приходится «с новыми силами» впрягаться в работу после отпусков. Но стоит ли хандрить? Ведь в осени, особенно ранней, есть масса хорошего!
1. Бабье лето
Немало людей лучше чувствуют себя ранней осенью, чем летом. Летом погода менее устойчива, жара сменяется ливнями, грозами и прохладой… В сентябре-октябре погода более стабильна, тепло плавно переходит в прохладу, и наше самочувствие улучшается. Особенно это касается так называемых «метеозависимых» товарищей.

2. Отсутствие аллергии на цветение
Начиная с мая месяца, многие мучаются аллергией на цветение тех или иных растений. Порой болезненное состояние может длиться все лето. Случается, любой выезд на природу заканчивается резким ухудшением самочувствия и испорченным отдыхом. Осенью обычно уже ничего не цветет, природа готовится к умиранию… Поэтому такие аллергики осенью чувствуют себя гораздо лучше.

3. Отсутствие вредных насекомых
«О лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, не комары да мухи!» - писал великий русский поэт. Действительно, эти насекомые могут очень здорово нам досаждать, особенно на дачных участках или во время походов в лес… Они могут летать и по квартире, мешая уснуть. К октябрю нашествие насекомых обычно сходит на нет, и вы можете не опасаться услышать противное жужжание и заполучить укус…

4. Фруктово-овощной рай
Как раз к сентябрю фрукты и овощи стремительно дешевеют и становятся доступными даже для людей с не очень высокими доходами. Яблоки, груши, виноград, помидоры, болгарский перец, баклажаны… А еще к сентябрю окончательно созревают арбузы – лакомство, которое приносит нам столько радости!

5. Конец отпускного периода

Очень многим знакома ситуация, когда дела не продвигаются из-за того, что нужный человек в отпуске. Все важные проекты, как правило, переносятся на осень, и даже денежные выплаты могут не производиться из-за того, что начальство или бухгалтера отдыхают… Зато с наступлением осени все выходят из отпусков, и дела начинают идти как по маслу. Более того – хорошо отдохнувшие товарищи куда добрее и сговорчивее.

6. «Холодная» голова
Летом мы порой неверно оцениваем ту или иную ситуацию. Жарко, мы расслаблены – и вот уже с головой уходим в какую-нибудь авантюру или беремся за какое-нибудь сомнительное дело.Когда становится прохладнее, наши оценки становятся более объективными. Кстати, и тот, кто звал нас в летней «горячке» к себе в партнеры, с наступлением осени может хорошенько подумать и - передумать…

7. Общение
Летом многие наши друзья и знакомые часто пропадают из виду – разъезжаются, занимаются ремонтом и другими отпускными делами, проводят время с семьей, устраивая дачные пикники. К сентябрю почти все, как правило, возвращаются в город или заканчивают домашние-семейные дела, которыми занимались во время отпуска. Возобновляются телефонные звонки и приглашения в гости… К тому же, каждому хочется похвастаться, как он провел лето, так что многим нужны зрители (для просмотра фотографий и видео) и слушатели (для того чтобы внимать увлекательным рассказам). Так что будьте готовы к интенсивным встречам и визитам.

8. Развлечения
Летом как-то не хочется сидеть в душных залах кинотеатров, театров и т.п., и вообще – в замкнутом пространстве. Вот осенью, когда попрохладнее – другое дело… Можно и по музеям пробежаться, и на шоу какое-нибудь сходить… Куда комфортнее осенью посещать также кафе и магазины – пот не будет лить с нас градом… Это время как нельзя лучше подходит для любых мероприятий и развлечений, которые предусматривают нахождение в помещении, а не на улице.

Если разобраться, то у каждого времени года есть много положительных моментов. Давайте научимся их видеть – и наша жизнь станет гораздо гармоничнее!

Мультфильм «Ну, погоди!» согласно закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» теперь внесен в категорию для «взрослых». С 1 сентября российские телеканалы смогут показывать его только после одиннадцати часов вечера.

Причиной тому стали сцены насилия, содержащиеся в легендарном мультике.

Я нахожусь в шоке, прочитав сегодня новости... Даже слов нет, одни мысли и те матом...Ну как же так то?? Почему фигню всякую показывают по телеку, а нормальные поучительные мультики запрещают??? Жесть...

А Вы любите детей? Я сейчас спрашиваю не про своих, а про чужих. Часто в жизни мне встречаются люди, которые испытывают активную неприязнь к чужим детям. Удивительно, что среди них попадаются и те, кто уже сам стал родителем. При этом они могут любить своего ребенка, но общение с чужими отпрысками остается для них тягостной мукой. Так ли это плохо? В примитивных племенных сообществах и среди животных никто не ждал от взрослых особей любви к чужому потомству. Напротив, сильный родительский инстинкт животных во многом обусловлен тем, что посторонние того и гляди норовят съесть твоего малыша… Но этикет и правила вежливости современного мира предписывают нам при виде каждого младенца улыбаться и радостно сюсюкать. Те, кому нравятся дети, делают это совершенно искренне. А у кого-то такое негласное предписание вызывает глухое раздражение и желание поступить наперекор. Многих часто раздражает ситуация, когда новоиспеченные родители забывают об интересах остальных людей и не желают говорить ни о чем, кроме интересов своего чада...

- По квитанции. За газ. Сто девяносто рублей, - на всякий случай прикрывая рот рукой, хоть кассирша и сидела за толстым стеклом, уточнил Валерик.

Держаться на ногах было тяжело. Морило жутко и время от времени Валерик нырял в морок, на секунду забываясь и тут же спохватываясь.

Початая бутылка “девятки” смотрела на него из-под стойки – призывно, томно, вся покрытая испариной. Валерик ласкал ее заскорузлыми своими пальцами – незримо для кассирши, и неслышно просил подождать. Все-таки Сберкасса. Учреждение! Должно же быть в этом мире хоть что-то святое.

- Ваши двести. Сдачи нету. Возьмите билетик, - строго глядя на Валерика сквозь бронебойное стекло, отчеканила кассирша.

В ее голосе не было вопросительных интонаций – ну или там извиняющихся. Нет. Наоборот – скрытая угроза: попробуй рыпнись, алкашня.

Зря она так. Валерик не был алкоголиком. Он был одиноким мужчиной – по независящим от себя причинам несостоявшимся, обойденным женской любовью и всеми прочими страстями, кроме футбола, недоухоженным и несколько тоскливым. Брюки его были выглажены со стрелочкой, но заляпаны желтком и сардинным маслом, пиджак, напротив, был мят, но был ведь? Был! Валерик как мог боролся с жестоким течением жизни и пользовался одеколоном, но иногда течение оказывалось сильнее и одеколон случалось употреблять внутренне. В общем, опустившимся Валерика нельзя было назвать, нет! А опускающимся? Допустим.

Возмутиться. Кулаком по стойке грохнуть!

Трудового человека обманывают! Вот же у нее червонцы лежат столбиком – только что из бабульки натрясла. Это она просто план выполняет – втюхать населению тыщу лотерейных билетов в день. Отнять у народа еще немного денег и всучить еще немного надежды на чудо – которая лопнет тут же, не отходя от кассы: экспресс-лотерея, потри билет монеткой и смирись уже наконец со своей идиотской судьбой.

Доколе?!

- Давайте, - промямлил Валерик.

Кассирша победно ухмыльнулась – какое ты все-таки ничтожество, мол, – и швырнула ему в щель вместе с оплаченной квитанцией билетик с унылым триколором. Бесперспективный, как Валерина молодость. На. Жри.
Валерик взял билет, повертел его в руках, сунул руку в дырявый карман и нащупал там только чудом зацепившийся ключ от квартиры. Поцарапал ключом ячейки…

- Вы что тут, жить будете? – сурово спросила кассирша.

Стоявшая позади беременная мадам подтолкнула Валерика пузом к выходу. Валерик печально вздохнул, так и не дотерев билет, забрал свое законное пиво и побрел домой.

Уже на кухне выложил билетик на клеенку с подсолнухами, сходил в прихожую за ключами и поскреб-таки оставшиеся клеточки.

Две машинки, одно солнышко, две каких-то издевательских резиновых бабы, один, видимо, транзистор и три условные пачки долларов. Валерик перевернул билет обратной стороной и почитал. Перевернул снова и поглядел на ячейки. Вспотел. Опять перевернул той стороной, где правила. Отвинтил взревевший кран, попил ржавой воды, смочил себе шею, и снова посмотрел на стертые клеточки.

По всему выходило, что он выиграл миллион рублей.

Валерик подошел к окну, отодрал присохший по щелям пороллон, распахнул створку и вдохнул прогорклый новокузнецкий воздух. Стал считать. Выходило, что денег теперь хватит на девять лет жизни – если брать по нынешней его зарплате.

От такого незаслуженного счастья Валерику стало страшно.
* * *

Девять лет? Смешно!

Вместе с богатством на Валерика свалились и соблазны, о существовании которых он раньше и не смел задумываться. Машина. Расширение жилплощади. Турпоездка. Ресторан. Проститутки.

Потом вдруг ему стало казаться, что его благополучие находится под угрозой. Финансовый кризис только-только поотпустил, но обретший неожиданный интерес к деловым новостям Валерик непременно ждал повторения. Деньги надо было спасать. Их надо было прятать.

И Валерик стал изучать по газетам предложения тайм-шеров, финансовых пирамид и паевых инвестиционных фондов. От перспектив кружилась голова, но было все же сцыкотно немного. Не в силах сделать выбор и не доверяя банкам, Валерик ворочался по полночи на полиэтиленовом пакете с миллионом и не мог уснуть. Чах.

Разрешилось неожиданно, но в то же время вполне ожидаемо: Валерик со своим пакетом попал в руки к мошенникам. На вонючем плодоовощном рынке его узнал по фотографии в газете субъект со смоляными усами и хлопнул по плечу.

- Слушай, брат! Не потратил еще лимон свой, а?

Валерик икнул, втянул голову в панцирь своего заскорузлого пиджачка и собрался юркнуть в перпендикулярный ряд с черемшой и прочим, но усатый улыбнулся с таким шармом, на какой способны только усатые, и ухватил Валерика покрепче.

- Есть короче маза, - подмигнул он Валерику. – В администрации городской. Могу пристроить. У них там место теплое освободилось. По части ЖКХ.

Валерик ничего из этого не понял, но усатый проявил настойчивость. Объяснил: уплатив девятьсот восемьдесят тысяч неким силам, Валерик мог занять место заместителя главы управы одного из районов Новокузнецка. Прямо сейчас.

Валерик, конечно, не поверил. Чтобы должности продавались? Нет, мир не может быть устроен так просто. Но он так уже был изможден необходимостью решить судьбу несчастного миллиона, что взял да и согласился – перезревшим яблоком упав в привычные руки усатого.

- Я сейчас домой только сбегаю, - тихо вздохнул Валерик, думая ненароком, что с оставшейся суммой в двадцать тысяч рублей ему будет куда понятней и спокойнее.

- Нет! Что ты, брат! Это не мне надо нести! – вроде бы даже испугался усатый. – Где городская администрация, знаешь? Туда неси. Четвертый подъезд заходишь, через охрану, там такой лифт будет. Клади деньги в него и жми второй этаж. Ну там и записку оставь: что хочешь такую и такую должность.

- И все?

- И все! – улыбнулся ему усатый, откусил хрусткое яблоко золотыми зубами и сгинул.

Все еще находясь под властью морока, Валерик побёг домой, вытащил из-под пятнистого матраса пакет и двинул к городской администрации. Искомый подъезд обнаружился быстро – такой отчаянно угрюмый, что реформу ЖКХ хотелось начать именно с него. Охранника на месте не было, а вот лифт был. Дряхлый, с оплавленными - будто плачущими – кнопками, ну и с непременным амбре, конечно.

Валерик отсчитал себе свои законные двадцать тысяч сдачи, спрятал их в нагрудный карман, вложил записочку с прошением – будто в Стену плача пихал - соответственно перекрестил пакет и нажал на кнопку второго этажа, богобоязненно выпрыгнув из кабины в последний момент. Лифт клацнул челюстями, пожирая подношение, и тяжко поехал вверх.

Так Валерик попрощался с деньгами.

Недалеко от нашего дома покрасили дом, да так хорошо, что глаза радовались, глядя на него. Только красота эта просуществовала не больше недели... В одно прекрасное утро увидела на нем слово из 3х букв. Вот зачем это? Для чего люди пачкают стены? И даже не только слова пишут, а и граффити тоже. Что движет этими людьми? Инстинкт пометить территорию как собаки? Только собака (для которой запах имеет решающее значение) предпочитает пИсать, а человек (который слабо ориентируется по запаху) предпочитает писАть. Тоже самое касается столов, парт, кресел, стен лифта, подъездов... и т.п. Вот зачем это все? Вспоминаю, как неприятно было садиться за парту в институте, всю исписанную фразами типа "Кнопка выключения лектора, нажать лбом и не отпускать до конца пары", "Жили-были три свиньи: Ниф-ниф, Наф-наф и Зав.каф." и т.п.....

Сразу оговорюсь, история не моя, но очень тронула...

"Отца у меня нет. До пяти лет был, а потом не стало: мама распахнула жёлтый «под крокодила» чемодан, подчёркнуто аккуратными стопочками сложила вещи, захлопнула и вручила растерянному отцу…

Тот принял груз, тоскливо взглянул:
- Аня, может, не будем? Семья ведь у нас, дочка растёт…
Но Аня мотнула головой, поджав губы:
- Всё, Серёжа, довольно. Уходи.

И он ушёл. Отсутствие жёлтого чемодана «под крокодила» было ощутимо: пятилетняя я любила использовать его то как прямоугольную лодку, то как тесную кровать с холодной синтетической «простынкой», в общем, он был незаменимым участником в играх. И я долго ныла, что «тузику и барсику не в чем плавать и негде спать», мама реагировала суровым взглядом и окриком: «Больше игр, что ли, нету? Свет клином на этом чемодане сошёлся?» Потом она закрывалась в ванне, выходила с красными глазами, притихшая, садилась на диване с семейным альбомом, переворачивала страницы… Я подходила, тыкалась ей в мягкий пахучий бок широким, как у отца, лбом и замирала. А она ласково баюкала. Не меня, себя:

- Вот тётя Маша из Хабаровска, помнишь её, Алёнка? Ну, большая такая, ты ей чуть ухо с сапфировой серёжкой не оторвала. А вот дядя Алик из Читы… Помнишь, он тебе стеклянного петушка подарил, ты его зачем-то в форточку швырнула. И ведь меткая какая! Я чуточку фрамугу приоткрыла, чтобы чад от котлет проветрить, глядь – петушок над ухом просвистел, успела голуба моя «Пете-петеньке» ноги приделать!

Мы смеялись, хотя история рассказывалась в сотый раз. Согласно ритуалу, тётя Маша чудом спасала сапфировую серёжку, дядя Алик вручал петушка, а тот с прощальным блеском пролетал по неизменному маршруту. Заодно на несколько минут воскресал отец, смеющийся и близкий…

Дело, конечно, было не в жёлтом чемодане «под крокодила». Просто вслух скучать по отцу мама не разрешала.

***

До пятнадцати лет, пока вертлявый Игорь Патрикеев не посмотрел на меня «по-особенному», я не задумывалась, что мама тоже женщина. Красивая и молодая. Ей тоже хочется в кино, и купить новое платье, вертеться в обновке перед зеркалом, чтобы любимый мужчина смотрел и восхищённо приговаривал: «Анька, да ты у меня самая лучшая!» В её скудной на любовь жизни случались островки счастья: то три месяца подряд по выходным меня отправляли ночевать к бабушке, то на лето «вербовали» в пионерский лагерь, на пару ненавистно одинаковых смен. В родительский день мама приезжала весёлая, непривычно шумная, в ярком сарафане и босоножках на убийственных каблуках: прошагать в них 20 минут по дорожной брусчатке от автобуса до пионерских корпусов – настоящий подвиг. Тайна каблуков мне открылась позже – маму попросту кто-то подвозил и оставался ждать за воротами обители «счастливого детства»… Но всё это я сложила в столбик и суммировала потом.

- Мам, а я Игорю нравлюсь! Ну, такой шустрый, ты его цыганёнком назвала, когда увидела! – я от души куснула яблоко.
- Не говори с набитым ртом, тоже мне, невеста. Цыганёнка помню, симпатичный парнишка, но он же, кажется, ниже тебя ростом? – деловито, не отрываясь от мытья посуды, отозвалась она.
- Ничего не ниже! – вспыхнула я и от обиды проглотила пол-яблока. – Почти до уха, до самой высокой точки! И он ещё растёт!
- Ух ты, никак обиделась?! – шутливо поддела она. – Раз так, невеста, в воскресенье пойдём тебе наряд покупать. А то придёт твой цыганёнок свататься, и кого я ему предложу? Девочку Алёну в тощей юбочке, из-под которой острые коленки торчат?

…Это было самое лучшее в городе и на всей Земле платье. Голубой крепдешин, мелкие белые горошины, талия на «кокетке», белоснежный атласный бант на груди. Девчонки вовсю ходили на свидания в джинсах, но мама сказала: «У женщины должно быть красивое платье». Я замерла перед зеркалом, она подошла сзади, взяла мои волосы в ладонь, подняла наверх:

- С высокой причёской лучше… Ох, Алёнка, совсем ты у меня взрослая. Отец, если бы увидел, порадовался бы.
Я засопела, шевельнула лопатками, оправляя платье, и решила не упускать момент.
- Мам, неужели он ни разу не хотел на меня посмотреть?
- Как же, хотел много раз, - ответила она моему зеркальному отражению. – Да только я не позволила.
- Почему?
- Потому что не нужно.
- Кому не нужно, мам? Тебе? А мне, может, нужно было, и сейчас нужно. Ты столько лет молчишь, а я как дура спросить боюсь. Из-за чего ты тогда его с чемоданом выставила?

Мы так и стояли у зеркала, моё крепдешиновое отражение безмолвно спрашивало, мамин облик в ромашковом халате бесцветно отвечал. Пока я не дёрнула плечом:
- Расстегни «молнию», я переоденусь.
Она послушно дёрнула «язычок», платье спало с плеч.
- Чай будешь? – через пару минут донеслось с кухни.

***

Когда я была маленькая, родители, как все вчерашние студенты, жили бедно. Угол свой имелся – спасибо дедушке – а вот на радости быта нужно было зарабатывать. Сколотить капиталец хотелось поскорее, поэтому мой рукастый-головастый папа отправился за длинным рублём в далекие края, где зима длится вечно. Два года он присылал маме подробные письма на листах в трогательную клеточку, переводил деньги, иногда звонил. А мама растила меня, работала и отчаянно скучала по мужу. Наконец, добровольная ссылка закончилась, отец вернулся щедрым барином, хватило и на полированную стенку, и на кучу нужного-ненужного добра.

…Это было славное время. Они словно заново влюбились, утром вместе отводили меня в садик, вечером приходили, держась за руки. Готовят на кухне ужин, отец картошку чистит, мама по одной «принимает» шкурки и отправляет в мусорку: лишь бы рядом, слышать родной запах, вскользь коснуться губами мягкой мужниной щетины…
- Когда слишком сильно любишь, это плохо, дочка, - мама звякнула ложечкой в чашке с остывшим чаем. – Чересчур много видишь, всё замечаешь, не прощаешь даже мелочей. А надо было закрывать глаза, не лезть с дотошными вопросами…

Их лодку любви покачнула кипа фотографий, привезённых отцом из края вечной мерзлоты. Маму так интересовала его далёкая, другая жизнь, что она постоянно перебирала чёрно-белые сюжеты, спрашивала и получала известные, тёплые ответы:
- С котелком-то? Михалыч, наш прораб. Мужик мировой! Уехал на заработки, а дома жена с тремя пацанами осталась. Как он переживал! Сядет вечером, письма перебирает, картиночки рассматривает, что сыновья нарисовали – «папка и медведь», «папка и росомаха». А сам от нервов что-нибудь жует, натура такая. Один раз увлёкся и недельный запас хлеба умял… А это Валерка, шебутной малый, буровик. Остался там, на кооператив зарабатывает, письмо надо написать ему… А это докторша, Люба… Ань, ну опять! При чём тут «симпатичная»? Замужем она, сын есть. Ну подумаешь, рядом на фотографии сидим? Гос-с-споди, Анька, клянусь, не обрываю уши тебе только потому, что люблю! Иди ко мне, ревнивица!..

Она почти поверила, что грустноглазая докторша по чистой случайности всегда оказывалась в кадре рядом с отцом. Но под Новый год пришло письмо из чужого города, отправитель – Сумарокова Любовь.
- Я думала, там обычная открытка, поэтому вскрыла конверт, не дождавшись отца. Даже не думала, что читать чужие письма нехорошо… А вместе с открыткой выпал тетрадный листок: «Помню твои руки и губы», «уйду от мужа», «скучаю», «твоя Любушка-Любаша» … Как не убила его, сама не понимаю. Он говорил, что любит меня и тебя, дорожит нами, что нужно всё забыть и жить дальше. Он не хотел и ничего «там» не планировал, но разлука, тоска, вечный снег. А она просто оказалась рядом…

Чай в маминой чашке покрылся радужной плёнкой, она совсем забыла про него, глядела в окно пустыми глазами. Нет, не пустыми. В них не было ни слезинки, но там были десять лет мучительной, ненужной, никуда не девшейся любви. И громадного сожаления. Что в тот день она распечатала конверт и скользнула взглядом по нервным строчкам. Что не выбросила то письмо, а показала отцу. Что некрасиво, до вспухших жил на шее, кричала на него. Что категорично собрала вещи. Что пыталась заменить, растворить в себе эту любовь, сломать и искорёжить, а получилось лишь исковеркать себе жизнь… И что мне, несмышлёной «пуговке», так не хватало жёлтого чемодана «под крокодила».
- Тоска и разлука, дочь, действительно страшное испытание. А гордость – глупый советчик. Да ещё любовь эта треклятая, не любовь даже, а любища. Если бы меньше любила его, махнула бы рукой на измену и жили бы дальше. Ты – при папке, я при муже… Алён, а давай сфотографируем тебя в этом платье? Так на меня в юности похожа!

***

Десять лет у меня не было отца. Может быть, его и дальше не будет. Всё зависит от того, кто и что ждёт меня за дверью, обитой вишнёвым дерматином. В новом девятиэтажном доме, в зелёном городке неподалёку от нашего. Адрес я взяла у мамы – ни разу она не ответила на его письма, лишь отбивала дежурную телеграмму: «Алименты получены». Внизу, на лавочке под цветущей липой, остался взволнованный до испарины Игорь Патрикеев. Я отдала ему ветровку, прикрывавшую голубое платье - ветерок зябкий. В куртке нельзя идти к заветной двери, надо в небесном крепдешиновом облачке. В нём я похожа на маму, а мне так хочется помочь ему, подсказать. Сейчас я позвоню в дверь с бронзовыми цифрами номера, и мне откроют… Если откроет женщина, похожая на доктора Любу, я скажу, что ошиблась, уйду и «больше никогда». Если он, не уйду. А если он сразу узнает меня… Нет, лучше не думать, лучше не мечтать.

… На пороге стоял высокий худощавый мужчина. Секунду он смотрел, шагнул вперёд и обнял:
- Алёнушка моя!
Ещё через секунду схватил за руки и потянул внутрь, в квартиру, где меня чуть не сбил с ног дурашливый шоколадный пёс с неугомонным хвостом. И нигде не было женщины, похожей на доктора Любу – ни фотографий, ни-че-го. Может, её вообще никогда не было?

Через пять секунд у меня был отец. Он нёсся вниз по лестнице в надежде, что у подъезда осталась наконец-то простившая его мама…

У меня был отец, был улыбчивый пёс, был Игорь. Когда вернётся отец, я навсегда вручу ему маму, а он мне… Я согласна на жёлтый чемодан «под крокодила»."

С самого детства нам прививают какой-то образ родители, они нас наряжают, водят в парикмахерскую на стрижку, придумывая, как нас подстричь. Находят нам кружки или спортивные секции, где считают, что мы должны именно этим заниматься, заставляют хорошо учиться в школе, затем отправляют учиться в институт, выбирая для нас специальность. Конечно мы растем и начинаем себе сами подбирать образ, опираясь на свои вкусы. Родителям как правило это не нравится, начинаются конфликты, то из-за прически, то из-за одежды, то из-за громкой музыки, стучащей по ушным перепонкам даже соседей. Кто-то так и остается с родительским выбором, что одеть, что прочитать и кем вообще быть по жизни, а некоторые делают себя сами...
Анализирую свою жизнь, поступки, поведение и замечаю, что на всем есть отпечаток моих родителей. Пословица : "Яблоко от яблони.." похоже как раз про меня. И, кстати, не вижу в этом ничего плохого. А что для вас родители? Принимают ли они активное участие в вашей жизни? Повторяете ли вы их поведение и ошибки при воспитании своих детей?

Когда приятельница радужно щебечет: «Зая, будь на позитиве!», я почему-то слышу другое: «Улыбайтесь, шеф любит идиотов»… Когда любимый мужчина успокаивает: «Не люблю, когда злишься. Ты ведь ласковая!», хочется резко развернуться и клацнуть зубами: «А я не всегда котёнок ласковый. Бывает, я злюсь, обижаюсь и даже ревную. Отрицательные эмоции - это нормально. Тебе доказать?»

Конечно, до поры до времени я не стану пугать любимого превращением из нежной феи в фурию. Но и круглосуточно пребывать «на позитиве» не собираюсь. И дело не в рекомендации Минздрава выплёскивать негативные эмоции, «не то стрессы и инфаркты». Просто я знаю массу случаев, когда Путь Добра и Улыбок заводил в тупик. Зато выпущенные на свободу обида, гнев, злость давали «хулигану и дебоширу» мощный толчок в нужном направлении.

Разозлись!

Вскипаем: Жили-были Ваня и Маша. Ваня любил Машу и старался радовать ненаглядную: то подарком побалует, то к морю отвезёт. Маша принимала земные блага сначала благодарно, затем как должное, потом – с раздражением: «А шубку можно было бы и подороже! А телефончик покруче!»

Ваня огорчался и зарабатывал с усиленным рвением. Он хотел доказать ненасытной «владычице сердца», что достоин признания, уважения, любви. Что далеко не каждый мужчина будет здравствовать на каждый Машин чих. Жертвы на алтарь любви становились всё весомее и престижнее. А Маша опять отказывалась воздавать Ване должное: закатывала глаза и истерики, выставляла из дому, перемежая абсурдными сценами ревности…

Ваня растерялся и обсудил ситуацию с мудрой опытной начальницей. Валентина Степановна, в прошлом тренер детской сборной по волейболу, дала спортивный совет: «Разозлись! Уйди от неё на пару дней, тресни кулаком и хлопни дверью! Мужик ты или где?»

Долго ждать не пришлось. Маша фыркнула, Ваня вспылил: «Достала, сил больше нет!» И пропал на трое суток. Вернулся домой «типа за вещами», дверь открыла заплаканная Маша, прыгнула на шею, повисла и обмякла. И целых три месяца в этой ячейке общества было слышно, как ангел пролетает… Потом Маша, конечно, сорвалась с катушек, Ване пришлось повторить демарш, ещё и ещё. Теперь Маша более-менее вошла в разум, Ваня доволен, мы и Валентина Степановна, в прошлом тренер, за него рады.

Выпускаем пар: Даже самые воспитанные, умные и тонкие люди имеют неприятное свойство садиться на шею и наглеть, глупые и невоспитанные - подавно. Умных легко привести в чувство намёком или беседой, с неумными номер не пройдёт. Чтобы показать им пределы территории, за которую нельзя заходить, нужно задействовать единственный понятный им язык – язык силы. Хлопнуть, грохнуть, рявкнуть, то есть продемонстрировать агрессию и злобу. Не поверите – больше уважать станут.

Отомсти!

Вскипаем: Ивану Иванычу не повезло работать под началом Людмилы Максимовны – женщины весомых лет, таких же достоинств и спорных представлений о трудовой этике. Будучи в хорошем настроении, гранд-дама порхала по отделу: «Я ча-а-айка!», в плохом - металась коршуном и строчила служебные записки на подчинённых. В основном на Ивана Иваныча, так как он был парадоксально терпелив. На стол самого высокого начальника ложились кляузы: «Товарищу Емельянову С.Г. Довожу до сведения, что Иван Иваныч косо на меня посмотрел…» Шеф вздыхал и нарушал обещание бросить курить. Иногда звонил Ивану Иванычу: «Ну, вы это… понимаете… Она же женщина…»

Однажды Иван Иваныч пришёл домой разъярённым, выпил флакон корвалола, тем самым испугав любящую жену. Та выпытала правду и, призвав на помощь Музу, написала пять служебных записок на Людмилу Максимовну. Боже мой, что это были за «служебки»! Благородно-седовласый адвокат Генри Резник пожал бы авторше руку.

На стол шефа легли интересные документы. Он читал, поправлял галстук и радостно клялся не бросать курить. И впервые подумал, что Иван Иваныч-то молодец, может, когда захочет, раздать всем сестрам по серьгам!

Была серьёзная беседа, Людмиле Максимовне пришлось ответить за всё, кропотливо изложенное Иваном Ивановичем. Гранд-даму пожурили, запретили ябедничать, разрешили оставаться чайкой, а коршуном – ни-ни.

На следующий день Людмила Максимовна говорила ломким от слёз голосом, отказалась от «чайки» и воплощала недобитого лебедя. Иван Иваныч расчувствовался и дома попытался раскаяться в содеянном. На что любящая жена ответила: «Тебе её жалко, это совершенно человеческая эмоция. Но позволь напомнить, что она тебя не жалела, и если бы не получила щелчок по лбу, продолжила бы изводить. И поставь, пожалуйста, корвалол на место».

Теперь Ивана Иваныча уважают и немного боятся. О том, что «докладные» - инициатива и дело рук жены, знаем лишь мы с вами.

Выпускаем пар: Отдельные человеки думают: «Все равны, а я равнее». Или «Я же женщина! Мне можно!» И под этим девизом творят что хотят. Зачем думать, каково подчинённым и окружающим, если ты начальник или женщина (а то и в комплексе).

Пострадавшие от выходок читают религиозную литературу про «подставь левую», психологическую – «как избавиться от желания мстить», с интересом рассматривают топоры в бытовых отделах. И надеются, что обидчик однажды устыдится. А вот и дудки. Если хотите прижизненной реабилитации и торжества справедливости – к оружию! Позаимствуйте у «супостата» методы и способы, чтобы не перегнуть палку и в минуты раскаяния утешаться: «Око за око, синяк за «фонарь».

Ревнуй!

Всипаем: Таня и Сергей дружили пару лет. Окружающим было ясно как божий день, что эти двое созданы друг для друга. «Этим двоим», впрочем, тоже, но «в нагрузку» они боялись признать очевидное. Тане Сергей нравился, но пересиливали сомнения: «Если до сих пор не сделал серьёзный шаг, значит, я ему не нужна».

Сергей разве что в обморок не падал от Тани, но не смел признаться: «А может, я всё придумал?» Девушка так боялась показаться навязчивой, что при встрече говорила о чём угодно, кроме собственных чувств. О новом симпатичном коллеге Максе: «Катались на роликах, у него отличный сын-первоклашка». Об отыскавшемся спустя много лет однокласснике: «Сашка – математический монстр! Все олимпиады по математике выигрывал!» О стареньком соседе Иване Николаевиче: «Представляешь, он совсем один, даже внуки не навещают. Я ему молоко и хлеб покупаю, тяжело дедушке в магазин ходить».

Сергей слушал разные истории, но слышал одно: «У меня со всеми роман. И с сыном Макса, и с соседом». Поскольку встречались они часто, а герои Таниных историй были постоянны, в один прекрасный момент Сергей устроил сцену ревности. Вот прямо взял и высказал: «Безобразие! Душу из меня вынула! Только и слышу про Макса и Сашку! И Ивана Николаевича не пощадила, в плен взяла! Разве не видишь, что люблю тебя?» Таня обиделась, всхлипнула и… обрадовалась. Он сказал много разного, но Таня услышала одно и главное: «Люблю».

Глядя на счастливую пару Тани и Сергея, мы не считаем, что ревность - страшное и безобразное чувство.

Выпускаем пар: Люди умеют говорить, но не всегда умеют слышать и слушать. И пока кто-то, потеряв терпение, не выйдет из берегов и не назовёт вещи своими именами, истина остаётся «где-то рядом», а люди – порознь.

…Рассказанные истории – всего лишь частные случаи, счастливые сюжеты с хеппи-эндом, а не общее правило. Объединяет их одно: прежде чем рванул клапан, герои долго терпели, буря эмоций грянула, когда молчаливо сносить было невозможно и бессмысленно. Прежде чем устраивать сокрушительный разнос, попытайтесь вразумить обидчика, мол, «не доводи, сердечный, до греха». И если тот дерзко ухмыльнулся в ответ, что поделать: «Кто не спрятался – я не виноват».

Американская художница Марне Котак устроила перформанс из собственных родов, проходивших в бруклинской галерее The Microscope. Она родила ребенка прямо на глазах у посетителей.

Котак объявила о своем намерении превратить роды в спектакль еще в начале октября, когда открылась ее выставка "Рождение малыша X". Для осуществления своего замысла художница за месяц переехала в одно из помещений галереи, которое оборудовали под спальню.

Несколько стен комнаты, в которой жила Котак, были сделаны из стекла, чтобы посетители галереи могли наблюдать процесс родов.

- Я убеждена, что большинство наблюдателей были глубоко тронуты таким эмоциональным, правдивым и грубым «произведением искусства». И каждый, в свою очередь, поддерживал меня своим присутствием морально, - рассказывает Котак.

Схватки у художницы начались в ночь перед выступлением, и до самого утра она мучилась тяжелыми родами. Помогали сумасшедшей маме, к счастью, не только зрители своим присутствием, но и акушерки.

- Когда ребенок начал появляться на свет, я была шокирована тем, как быстро это произошло. Но та боль, которую я испытала, - самая ужасная из всех, что мне приходилось переносить в своей жизни, - делится переживаниями «исполнительница».

Художница уже задумала следующий проект. По ее словам, он будет растянут во времени на 18 лет, и будет называться "Воспитание малыша Х". Котак собирается еженедельно вывешивать в сети видео из жизни своего ребенка, которого назвали Аяксом.

Анекдотов о рыбаках и их жёнах очень много, а вот о жёнах, которые сами не прочь порыбачить, нет. Я, по крайней мере, не знаю ни одного. Наверное потому, что такие в природе почти не встречаются?

Я провела небольшой опрос на тему: «Жёны и их отношение к рыбалке».
Вот что получилось:
«Это что ещё за хобби такое? Наливай да пей, так что ли? Пусть лучше по дому поможет!»
«У моей соседки муж каждый выходной то окуней, то карасей приносит. А потом говорит: «Извини, дорогая, я полюбил другую». И привет - ни рыбы, ни мужа. Соседке, между прочим, пятьдесят с гаком, кто на неё теперь клюнет-то? Так что разврат там один, на их рыбалках».
«Как же, мой тоже ездит. Каждое воскресенье: червяков ему купи, денег на бензин дай, еды собери. А по возвращении его улов даже коту стыдно показывать».

Знаете, дорогие мои, зря мы так. Ведь когда речь заходит о наших милых развлечениях, мы требуем активного участия второй половины. Шоппинг, например. Вот с какой стати он должен вставать ни свет, ни заря в субботу, вывозить свою драгоценную в лабиринт, называемый торговым центром? Чтобы полдня ходить и с глубокомысленным видом бубнить: «Нормально. И синее нормально. Голубое тоже нормально». А потом оставшиеся полдня внимательно слушать о каком-то там ещё красном, но уж очень дорогом. И ведь везут, ворчат, слушают и почти не ропщут.

Короче, одним ранним утром я решила проявить солидарность и уже через час, постукивая зубами от холода на берегу одного из местных водоемов, вдруг поняла, чего мне, оказывается, не хватало. Знаете, как это бывает? Вроде и цветы на 8 Марта, и браслет на день рождения, и «нормально ты у меня выглядишь». Вяло,в общем. Уже к полудню (окончательно согревшись и подкрепившись бутербродами) я сформулировала несколько преимуществ, которые смогла извлечь из нашей совместной поездки. Остальные выгоды открылись, когда я вполне сносно могла забросить спиннинг. Итак:

1. Наконец-то можно побыть вдвоём
2. Где ешё современный мужчина может почувствовать себя могучим защитником и мудрым наставником? Кто, кроме него, объяснит вам, слабенькой и глупенькой, чем отличается спиннинг от удочки, как на эту удочку насадить червяка и как потом этого червяка забросить в воду?
3. Попробуйте в 6 утра выйти на берег любого мало-мальски доступного водоёма. Увидите хоть одну конкурентку? То-то же. А мужчин, между прочим, хватает, и они не только на поплавки смотрят. Как поведёт в такой ситуации нормальный муж? Правильно, изо всех сил будет доказывать, что именно он и есть тут самый лучший.
4. Недели две после поездки вы будете наблюдать, как ваш благоверный, раздуваясь от гордости, рассказывает всем друзьям, знакомым и малознакомым в подробностях: как, кого и сколько вы наловили вместе! И: «Да моя-то тоже ездит. Ловит, бывает,что и больше меня наловит». И упивается, как ему все завидуют, ведь такой жены больше ни у кого нет! (Ну кто тут будет вспоминать, что деньги, преназначавшиеся для покупки новой резины, вы нечаянно потратили себе на туфли?)
5. Вы освобождаетесь на весь выходной от: а) готовки, б) стирки, в) глажки, г) уборки, д) «а ещё чего - нибудь вкусненького?»

Список можно продолжать и продолжать. Ведь каждая женщина, которая попробует разделить с любимым его хобби, найдёт в этом что-то своё. И вы понимаете, что речь не только и не столько о рыбалке, как таковой (футбол, марки и резьбу по дереву никто не отменял), речь, как всегда, о любви.